Шаолиньский посох

Во все времена кулак считался не самым надежным оружием, если можно было воспользоваться палкой, длинным посохом, а еще лучше – мечом или копьем. Но ношение буддийскими монахами холодного оружия ограничивалось монастырскими уставами, а вот посох был всегда под рукой, особенно в дальних путешествиях. К нему в качестве навершия прикреплялся металлический набалдашник, иногда он заострялся или затачивался в форме полумесяца. Таким образом, мирный монашеский посох превращался в грозное оружие.

Регулярные упражнения с посохом были введены в монашескую тренировку знаменитым наставником Фуюем в XIV в. Устные предания гласили, будто бы сам Фуюй “мог одним взмахом посоха свалить на землю трех человек, вооруженных мечами”, а его подручные монахи “безо всякого труда и без малейшего страха на лице отбивали посохами град стрел”.

Монастырские хроники с гордостью утверждают, что блестящее умение монахов биться на палках поражало всех заезжих бойцов. Обратимся к более объективной информации.

Источником такой информации могут стать системы боя со многими видами оружия, в том числе с копьем и палкой, созданные “старейшиной всех боевых искусств” эпохи Мин, блестящим наставником ушу Юй Даю (1503–1580 гг.) и его учеником, человеком-легендой генералом Ци Цзигуаном.

В середине XVI в., т. е. почти через три столетия после смерти Фуюя, сформировалась концепция о том, что базовыми видами тренировки бойцов должны являться кулачный бой (цюаньфа, цюаньшу) и бой с палкой. До того единой стратегии обучения не существовало, все зависело от привычек и особенностей инструкторов: кто начинал обучение с прямого меча, кто отдавал предпочтение копью, кто делал особый упор на использование алебарды.

Кулачный бой служил вспомогательным тренировочным средством. Но Юй Даю, Ци Цзигуан и другие светские мастера ушу разработали другую концепцию тренировки. Кратко ее смысл выразил автор “Записок о ведении боя” (“Чэнь лу”), ученик Ци Цзигуана Хэ Лянчэн: “Кулачный бой и техника палки являются основой и истоком боевых искусств”.

Десятки воинских инструкторов путешествовали по всему Китаю в поисках мастеров боя с палкой. В 1561 г. сам Юй Даю заехал в Шаолиньский монастырь в надежде встретить здесь великих мастеров. Но его постигло жестокое разочарование – к своему удивлению он не обнаружил никаких откровений в монашеском искусстве. В результате Юй Даю констатировал, что умение вести поединки с посохом среди монахов то ли полностью утрачено, то ли его никогда и не было. В своих дневниках великий воин с грустью отмечал: “То – великая ложь о долгой традиции [искусства боя с палкой], истинные поучения в этом предмете уже все утрачены”. Показательно, сколь убедительными были легенды о Шаолине уже в то время: Юй Даю никак не мог поверить, что этого искусства вообще могло никогда не быть в монастыре!

Юй Даю сам принялся обучать монахов бою с оружием, в том числе с палкой! Руководители монастыря упросили генерала взять с собой двух монахов для постоянного обучения. Юй Даю не стал возражать, и два усэна отправились вместе с его войсками на Юг, где армия генерала вела сражения с японскими пиратами. Три года монахи находились в действующей армии, а вернувшись в Шаолиньсы, обучили около ста человек искусству ведения поединка с длинным оружием, в том числе с палкой.

Этот факт опрокидывает устоявшееся мнение о том, что монахи обучали профессиональных воинов и на голову превосходили их в мастерстве. Одновременно подтверждается наша мысль: долгое время шаолиньские усэны были скорее старательными учениками у светских, в основном армейских, мастеров, нежели их учителями, а шаолиньское ушу формировалось под решающим влиянием светских и народных школ, но никак не наоборот. Итак, шаолиньское искусство долгое время было вполне заурядной, ничем не выделявшейся школой ушу, а слава Шаолиня держалась больше на легендах, чем на реальных фактах.

Дабы не быть голословным, приведу еще один любопытный документ, относящийся к светской традиции боевых искусств того же времени. Юй Даю и Ци Цзигуан по результатам своих многочисленных путешествий составили большой список школ боя с палкой. Все школы были разделены на четыре категории в зависимости от эффективности. В первую категорию попала “палка приморских городов Восточного моря”, т. е. тех местностей, где население вело регулярные бои с набегами японских пиратов и бойцы реально представляли, что допустимо, а что неприемлемо в поединке. К первой категории была также причислены “палка поднимающейся змеи” и “палка цзывэй”. Вторую категорию составили семейные школы: “палка семьи Чжан”, “палка с крюком Хэшу”, “палка семьи Ню с Западных гор”. А вот искусство “шаолиньской палки” попало в последнюю категорию наряду с “палкой уезда Цинтянь”, “палкой области Бацзы” и “палкой семьи Сунь”. Таким образом, техника “шаолиньской палки” была оценена более чем скромно.

Дабы понять, как развивалась шаолиньская техника владения оружием, нам придется перенестись на несколько веков назад, в середину XIV в., период правления монгольской династии Уоань. В то время в Китае началось массовое антимонгольское движение. Наибольшую опасность для юаньского двора представляли отряды, объединенные названием “Красные войск”. Именно они привели в конечном счете на трон будущего императора китайской династии Мин (“Пресветлая”) Чжу Юаньчжана. Пострадал от китайских повстанцев (не от монголов!) и Шаолиньский монастырь, причем набеги Красных войск привели к самому крупному разрушению и разграблению Шаолиньсы за всю его историю. Монастырь практически опустел.

В такое время разрухи и упадка в Шаолинь пришел загадочный монах. Вид его был необычен: “всклокоченные волосы, непокрытая спина и босой”. Согласно хронике “Рассказы с гор Суншань” (“Шо Сун”), пришелец никому не назвал своего имени, ни с кем в разговоры не вступал и даже не присутствовал на коллективных медитациях, принятых в монастыре, предпочитая “индивидуальное созерцание” (даньчань). В течение нескольких лет он занимался хозяйственными делами в монастыре, в основном носил дрова для готовки пищи.

Но вот однажды отряд “красных войск” подошел к стенам монастыря. Хроники даже называют точную дату этого события – 26 число третьего месяца 1352 г. Когда повстанцы были готовы ворваться в святую обитель и уже начали выламывать ворота, загадочный монах схватил в руки горящую палку и уже начал стремительно вращать ее перед собой, разгоняя врагов. В этот момент он вдруг вырос до десяти чжанов (около 30 м), “стал подобен одиноко стоящей горной вершине” и вскричал громовым голосом: “Я – правитель Кинара!”. Повстанцы в ужасе бросились бежать, а монах неожиданно исчез.

Шаолиньские послушники сочли, что к ним на помощь снизошел сам бодхисатва Кинара (кит. Цзиньнало). Он считался божественным небесным музыкантом, постоянно меняющим свой облик, но обычно представал перед людьми в виде человека с рогами. Приемы, которые якобы применял Кинара в той памятной схватке, были обобщены в нескольких комплексах боя с шестом, которые стали называться “Огненная палка” и “Шест темной руки”.

Как ни странно, в основе этой легенды – история вполне земного персонажа. Его мирское имя было Сюй Нало, и по созвучию он получил монашеское имя Цзиньнало – Кинара. “Хроники Шаолиньского монастыря” подтверждают, что он действительно был ответственным за поддержание огня для готовки пищи. Но помимо этого Кинара блестяще владел многими видами оружия, распространенного в то время. Предпочитал он длинный посох и обучил своей технике многих монахов. За это его и прозвали “первопатриархом шаолиньской палки”. Считается, что он ввел в практику монахов десятки коротких комплексов боя с палкой, в том числе “Палка шести взаимосоответствий” (люхэгунь), “Шесть связок ночной раздвоенной палки” (еча люхэ гунь) и многие другие, которые изучаются в Шаолиньсы и по сей день.

До сих пор тренировки в бое с шестом проходят в Шаолиньсы перед “Залом Кинары”, расположенным справа от входа в монастырь. Внутри зала - огромное изображение свирепого Кинары с огненным шестом в руках.

Можно проследить, как со временем сравнительно безыскусные, но вполне правдоподобные сюжеты об искусстве “шаолиньской палки” обрастали легендами из китайского фольклора и буддийской мифологии. Например, один из базовых комплексов шаолиньской палки передал монахам не кто иной, как злой дух, владыка тьмы Мара, откуда и пошло название комплекса – “Палка летящего Мары” (фэнма гунь). Он содержит 30 основных приемов, включающих в себя удары по корпусу, ногам, уколы в уязвимые точки. Особенно много атак проводится по коленям противника, чтобы лишить его возможности передвигаться. Уже в ту эпоху в монастыре выработался характерный вид боя с палкой, в арсенале которого отсутствовали сложные вращения палкой, показные и малоэффективные приемы.

Безусловно, наибольшее влияние на становление техники “шаолиньской палки” оказало обучение монахов под руководством Юй Даю. Немало знаний об искусстве боя с шестами и копьями почерпнули монахи из трактатов великих мастеров и военачальников Ци Цзигуана и У Шу. В конце династии Мин, в XVII в., появился интересный трактат мастера У Шу “Способы боя с копьем из беседки Записок о грезах” (“Мэнлюйтан цяофа”). Вошедшие в него тексты приписываются то шаолиньским монахам, то тем светским инструкторам, которые преподавали в Шаолине. В любом случае трактат примечателен тем, что рассказывает о реальной технике Шаолиньского монастыря. Искушенный У Шу почерпнул у монаха по имени Хунчуань, которому приписываются тайные шаолиньские методы боя с копьем, восемь “материнских форм”. Они рассматривались как “основа” (бэнь) и реализовывались в “шести искусных приемах” (люмяо), т. е. связках, которые считались “проявлением” основы, или ее “функцией”, “методом использования” (юн). В дальнейшем процессе тренировок все приемы с копьем должны были сочетаться с большим количеством передвижений или перемен позиций и, самое главное, с обманными действиями – “тремя типами хитростей”.

Так происходил взаимообмен между монастырской и светскими школами ушу. Монахи перенимали эффективные методы боя, переосмысляли их в рамках чань-буддийской традиции, возводили на уровень духовной практики, делали методики более стройными, удобными для освоения и возвращали их “в мир” уже в виде готового стиля.

С начала династии Мин, т. е. с XIV в. и в течение почти двух столетий на приморские провинции Китая регулярно совершали опустошительные набеги японские пираты. В 1553 г. организованную борьбу с набегами было приказано возглавить одному из самых талантливых полководцев своего времени Ци Цзигуану (1528-1587 гг.). В его подчинении находились части регулярной армии, но их численность была явно недостаточна. И тогда Ци Цзигуан обратил свой взор на местных знатоков ушу, многие из которых руководили отрядами местного ополчения. Назывались они “деревенскими войсками” и занимались в основном тем, что охраняли деревни от разбойников, сопровождали караваны с грузами, поддерживали порядок во время ярмарочной торговли. В XVIII в. эти отряды переросли в более серьезные формирования миньтуаней, которые сохранились до ХХ в. Во времена Ци Цзигуана “деревенские войска” были невелики, каждый отряд включал от пяти до 100 человек. Но собранные воедино, они являли грозную силу.

Ци Цзигуан начинает рекрутировать наиболее известных бойцов по всему Китаю. В Хэнани, где находился Северный Шаолиньсы, существовало два больших отряда, взаимосвязанных между собой и насчитывавших по 2–3 тыс. бойцов. Каждый отряд имел свою “специализацию” в зависимости от того оружия, которым владели его бойцы. Один из хэнаньских отрядов назывался “Бойцы с черными бородами” (маохулу). Его члены, костяк которых составляли угольщики (а отсюда и название), в основном владели коротким оружием и приемами рукопашного боя, поэтому и получили в народе название “Бьющие руки”. В провинции Шаньдун, где Ци Цзигуан также набирал себе воинов, деревенские войска использовали в поединках длинные шесты, поэтому носили название “Руки - длинные шесты”, а в области Сучжоу прославились бойцы, стреляющие без промаха и поэтому называвшиеся “Руки – стрелы”.

Особой славой пользовались монашеские войска (сэнбин), состоящие по большей части из бродячих буддийских монахов. По традиции, они звались “Шаолиньским воинством”, хотя, как утверждают источники, собственно выходцев из Шаолиня в них никогда не было более двух-трех человек. Зачастую к ним примыкал различный бродячий люд, лодочники, угольщики, беглые солдаты. “Шаолиньское воинство” вместе с другими отрядами на территории Хэнани составляло внушительную силу –– две–три тысячи бойцов.

Впервые монашеское воинство начало фигурировать в рассказах о Шаолине после того, как монахи, по легенде, в начале VII в. помогли вернуть престол императору династии Тан Ли Шиминю. В X–XI вв. был создан специальный отряд из монахов-бойцов – “Отряд почитаемой победы”. Одновременно из юношей был сформирован “Отряд чистой победы”. Правда, из хроник не очень ясно, для чего могли использоваться эти войска. Вместе с тем хроники рассказывают, что монахи неоднократно оказывали помощь уездным правителям в борьбе с разбойниками.

Ци Цзигуан, хорошо зная отношение к шаолиньским монахам, сложившееся в народной среде, обратился к ним с просьбой о помощи. Наставники монашеского воинства выразили согласие, а сам отряд возглавил монах-боец Юэкун, чье имя означало “Месяц в небесной пустоте”.

С этого момента начинаются многочисленные исторические неясности. Например, трудно сказать, какова была численность этого войска. Средневековый автор Гу Тинлинь в хронике “Записи знаний о каждом дне” (“Жичжи лу”) говорит, что за Юэкуном пошло более 30 человек. По другим данным, их было 27, а некоторые авторы свидетельствуют о сотнях, а то и о тысячах монахов! Путаница происходила в основном из-за того, что “шаолиньским бойцом” не возбранялось объявить себя любому, кто присоединялся к “Шаолиньскому воинству”. А в “Хрониках борьбы с японскими пиратами” (“Вэй бянь чжи”) вообще можно прочитать о шаолиньских монахах, пришедших из провинции Шаньдун, весьма далекой от Шаолиньского монастыря.

Нелегко ответить и на вопрос о том, сколько в этом воинстве было собственно шаолиньских монахов. После изучения хроник того времени ответ будет неожиданным. Вероятно, всего лишь два человека: Тяньюань и сам Юэкун. И те сумели поссориться между собой, поспорив, кто же из них является “истинным” последователем шаолиньского искусства и соответственно должен возглавлять отряд. Тяньюань недвусмысленно обвинил Юэкуна в самозванстве, заявив: “Я являюсь истинным шаолиньским монахом. А ты откуда явился? Может быть ты хочешь стать выше меня?!

Но так или иначе, “монашеское” воинство, вооруженное исключительно железными монашескими посохами длиной более двух метров и весом около 15 кг, было сформировано. Оно участвовало более чем в ста сражениях с японцами. Владение таким оружием не оставляло сомнений в физической силе монахов и развеивало миф о том, что буддийский монах был человеком маломощным, занимающимся в основном духовными поисками. Монахи-бойцы поразили в сражениях с японцами даже бывалых профессиональных воинов. Сохраняя полное спокойствие и даже не меняясь в лице, они вступали в бой сразу с несколькими противниками. Однажды во время боя к Юэкуну подскочил, пританцовывая и вращая два меча, могучий японец. Монах в этот момент сидел, не двигаясь, погрузившись в созерцание. В тот миг, когда меч уже был занесен над его головой, Юэкун стремительно взвился в воздух и сверху ударил нападающего железным посохом, размозжив ему голову.

Монахи участвовали более чем в ста сражениях с японцами. Рассказывают, как в одном из боев на поле появился огромного роста японец, одетый в ярко красные одежды, который вращал перед собой меч с такой яростью, что никто из китайцев не решался к нему подойти. Лишь монах Чжиюань бросил ему вызов. Все замерли в ожидании исхода поединка двух мастеров. Монах избрал хитрую тактику, он прыгал по разные стороны от японца, не давая ему нанести прицельный удар. Внезапно Чжиюань резко опустил свой посох на руку японца и раздробил ему конечность. Отряд японцев, видя поражение своего лидера, бросился бежать, за ним погнались четыре монаха. Прижав противника к стене дома и крутя над головой посохи, монахи кричали: “Бандиты! Скоро вы встретитесь со своей смертью!”. Но тут из-за стены выскочил многочисленные японцы, как оказалось, это была засада. Монахи пали в неравном бою. Эти четыре усэна были одной из немногих потерь монашеского воинства, а имена смелой четверки – Цзысина, Цяньтана, Ифэна и Чжиюаня сегодня выбиты на одной из мемориальных стел в Лесу пагод перед Шаолиньским монастырем.

Погиб и руководитель шаолиньских бойцов Юэкун. Враги, зная о том влиянии, которое он оказывает на бойцов, устроили ему засаду. В одной из хижин они положили связанную женщину, которая начала громко звать на помощь. Юэкун, услышав крики, вбежал в дом. Японцы, притаившиеся в одной из комнат, набросились на монаха и зарубили его.

Вскоре армия Ци Цзигуана очистила от японских пиратов приморские провинции Чжэцзян, Гуандун и Фуцзянь. После этого легенды о Шаолине как “обители боевых искусств” стали особенно яркими и многочисленными. В “Уездных хрониках области Нинбо” (1553 г.) мы читаем, что Шаолиньсы “своими бойцами прославился по всей Поднебесной”. С той поры эта фраза сопровождает любое описание знаменитого монастыря.

Источник: неизвестен